Больше всего на свете Надя любила сидеть на берегу океана и кидать в зеленоватую морскую воду камешки. Вот только там, где она жила, никакого океана не было. Был старый пруд, вода в котором была тёмно-бурой, ржавой. И камешков – таких, каких хотелось, гладкой морской гальки – тоже не было. По берегу пруда росла только чахлая истоптанная трава. И Надя брала булку, садилась на берегу пруда и кидала местным уткам хлебные шарики. Утки поднимали крик, и это совсем не было похоже на ту идиллию, тишину и покой, которых искала Надя.
«В жизни всё так устроено. – думала Надя. – Она всегда даёт человеку то, что он у неё просит. Только даёт она это почему-то очень маленькими кусочками, и постоянно всё путает. Вместо океана – старый пруд, вместо морской гальки – хлебные шарики, вместо набегающих зеленоватых волн – прожорливых и крикливых уток».
«Глупая Надя, – думала жизнь, – я ведь и бед с огорчениями посылаю тебе такими же маленькими крохами».
Так подумала жизнь. Но ничего не сказала.